Бесстрашные скакуны для нужд Красной Армии. Знаменитый 78-й Ябоганский конезавод - непосредственный свидетель того, как ковали победу в тылу. В годы Великой Отечественной завод разводил и поставлял на фронт боевых лошадей.
Согласно документам, сохранившимся в республиканском архиве, в годы войны из Ябогана на фронт были поставлены полторы тысячи специально обученных лошадей. Их особенностью являлось то, что они были практически не были восприимчивы к шуму взрывов и залпам боевых орудий. В отчетах указано, что на завод специально приезжали наблюдатели из других городов, проверяли качество работы. Среди них помощник Буденного, товарищ Марков.
МАРИНА ЯКОВЛЕВА, ВЕДУЩИЙ СПЕЦИАЛИСТ КОМИТЕТА ПО ДЕЛАМ ЗАГС И АРХИВОВ по РА: «Если в 40-м году это около 150 лошадей отправили в Красную Армию, то уже в 42-м потребность возросла и в пять раз увеличился отгон лошадей именно в Красную Армию. И всего за годы ВОВ завод поставил около полутора тысяч для нужд Красной Армии, только вот этот конезавод».
Разводить боевых лошадей для нужд Красной Армии в долинах Ябогана начали еще в 30-х годах прошлого столетия. Согласно документам, в 1940 году было 3600 голов. А в 45-м их насчитывалось немногим более полутора тысяч. Всему виной нехватка кормов и сильные холода 43-го, когда был большой падеж. Так как табунщики-мужчины были призваны на фронт, в годы войны завод обслуживали женщины и дети. Несмотря на трудности, выпавшие на их долю, они выполнили свою задачу.
ГЕННАДИЙ СУРАСМАНОВ, ГЛАВА ЯБОГАНСКОГО СЕЛЬСКОГО ПОСЕЛЕНИЯ: «Слышал, что держать породистых коней – было очень хлопотным делом. Они не умеют пастись. За ними нужен особый уход. Необходимо регулярно кормить и поить. Этот завод можно назвать секретным. Так как данных про него практически нет».
В послевоенные годы поголовье лошадей резко сократилось и в последующем так и не возобновилось. А в 53-м прекратил существовать сам конезавод. Однако после, его перепрофилировали в овцесовхоз "Ябоганский". На сегодняшний день никого из работников знаменитого 78-го конезавода не осталось в живых и только эти бараки – последние свидетели тех лет.
